class="p1">— Расскажи мне, что было от начала до конца, расскажи, что ты говорила, это важно, — как можно убедительнее говорю ей я, смотря в её светло голубые глаза. Я беру её руку и чувствую ледяной холод её кожи. Её руки всегда холодные.
Она глубоко вдохнула и несколько секунд просто смотрела в пол размышляя говорить или нет, но всё же начала и то, что я услышал, просто повергло меня в шок, да в какой! Я чувствую себя отвратительно! Ей было тяжело рассказывать о том, как я на неё кричал и крушил всё вокруг, это объясняет разбитые казанки. Какой же я идиот! Как я мог накричать на неё? Как я мог так напугать её? А то, что она сказала потом,… я даже не знаю, как описать то, что я сейчас чувствую. Шок? Нет, это мягко сказано! Как это называется? Как это называется когда всё, что ты думал о себе, оказалось ложью? Когда все твои догадки и предубеждения оказались ложными, когда всё это вдруг рухнуло, обрушилось как карточный домик одним дуновением ветра? Как это называть? И как назвать то, что всё, что ты думал о человеке, оказалось абсолютно ничтожным, чем оказалось на самом деле? Она невероятная! Как она смогла простить меня за всю ту боль, что я причинил ей? Как она ещё может чувствовать ко мне хоть что-то кроме ненависти? Будь я на её месте, то давно бы уже плюнул себе в лицо и ушёл, громко хлопнув дверью. Не знаю, назвать ли это глупостью с её стороны или же невероятной душевной силой и стойкостью.
— Кэтрин, — выдыхаю я, зарывшись руками в волосы, — прости меня, мне очень стыдно…
— Нет, не нужно, ты был прав, когда говорил, что я всегда винила тебя во всех проблемах, о том, что я только и делала что жаловалась и искала помощь. Я хотела, чтобы всё было просто, чтобы кто-нибудь всё сделал за меня,… но нужно бороться самой и не отпускать то, что любишь, а я люблю тебя. — Три этих слова она говорит на одном дыхании и неуверенно улыбается, боясь моей реакции. — Нет, я не жду, что ты скажешь, что тоже любишь меня…
— Кэтрин, — перебиваю её я, не совсем понимаю зачем, но мне хочется убедить её, что она в каком-то смысле ошибается, но она не даёт мне сказать.
— Нет, я до сих пор помню, как ты смотрел на меня, и я вижу, как ты смотришь на меня сейчас. Чак, раньше ты смотрел по-другому, — грустно улыбается она. — Сейчас ты так смотришь на них, не на всех конечно, но на некоторых. Я не хочу просто так отпускать руки, просто так отпускать всё то, что было. Это без сомнения было лучшее время моей жизни, и я не хочу всю оставшуюся жизнь делать вид, что так и должно было произойти, что всё так и было предначертано с самого начала, не хочу делать вид, что мне всё равно, потому что мне ни черта не всё равно! — Она срывается на смех, после слова «ни черта» и я тоже не выдерживаю. — Ты идиот! Но ты нужен мне!
— Кэтрин, я не знаю что сказать.
— Скажи, что примешь ещё одну участницу, скажи, что дашь мне шанс. — Её ответ меня весьма удивил. Она весьма решительно настроена.
— Ты же понимаешь, что потребуется время, некоторые из этих девушек мне очень даже не безразличны…
— Я понимаю, просто скажи, возможно ли…
Я долго смотрю на неё пытаясь взвесить все «за» и «против». Весь Отбор я думаю о ней, может быть не осознанно, но думаю. Иногда она просто сводит меня с ума, а иногда доводит до горячки, но она точно что-то для меня значит, что-то больше чем просто «близкий друг семьи». И я уж точно ничего не потеряю дав нам шанс, возможно, я потеряю куда больше отказавшись от этого.
Я киваю ей и она, подскочив, целует меня в щёку и выгоняет из комнаты со словами, что у неё куча дел, это было очень странно. На моём лице появляется улыбка, настроение всегда поднимется больше от неожиданных событий, разумеется, хороших.
Единственное моё желание на данный момент это закрыться в своей комнате и привести мысли в порядок, но мне нужно зайти к Эмили. Постучав в её дверь и прождав несколько минут мне стало казаться, что там никого нет, но спустя несколько секунд мне открыла дверь, совершенно здоровая и сияющая на вид, Эмили.
— Как ты? — Задаю вопрос я. Она выглядит растерянной, но уж точно не заболевшей.
— Я… уже лучше, — отвечает она. Эмили так и не открыла полностью дверь, лишь слега приоткрыла её. Она же ничего от меня там не прячет?
— Можно?
— Да, — выдыхает она немного погодя.
— Почему у тебя в комнате пахнет лимоном? — Запах очень приятный, это не обычный лимон, он будто сладкий.
— Это ароматические свечи, — кротко отвечает она. У меня такое ощущение, что она совершенно не хочет со мной общаться.
Прохожу по комнате, просматривая её фотографии. Я чувствую, как она следит за каждым моим шагом, а меня всё не покидает чувство, что она что-то от меня прячет.
— А где твоя служанка? Если тебе нездоровиться она должна быть с тобой.
— Это лишнее, мне лучше, когда я одна. — Лямка её нежно розового платья струившегося вниз, спала и она, отведя взгляд, поправила её.
— Эмили, я что, напугал тебя? — Спрашиваю я, вспоминая нашу последнюю встречу с глаза на глаз. Она буквально убежала от меня, когда я хотел поцеловать её.
— Нет, — протягивает она, всё избегая моего взгляда. Я подхожу к ней ближе. — Просто… — всё не решается она. — Я хочу, чтобы мой первый поцелуй был особенным. С тем, кто меня любит, — отвечает она на одном дыхании и наконец, смотрит мне в глаза. Она не врёт, её глаза похожи на утреннюю росу, они также чисты.
— Хорошо, я понял.
— А теперь можешь оставить меня одну?
— Да, но к ужину ты будешь обязана спуститься, будет объявление.
Я подхожу к двери, чтобы выйти, но у меня всё никак не проходит чувство, что здесь что-то не так.
— Можно я помою руки в твоей уборной? — Остановившись около двери, спрашиваю я.
— Конечно. — Сейчас её глаза похожи на стекло, на лёд, также как и голос.
Ничего. Открыв дверь, я ничего не вижу. Значит, я ошибся. Всё это глупости, что она может от меня скрывать?
Но она ведёт себя странно, это видно. Она уже не похожа
